Кусты для Рояля - Страница 94

Ага. Вот и чувствительность стала потихоньку возвращаться к телу. Судя по ощущениям, в данный момент меня избавляют от остатков одежды и отнюдь не женские руки. Знаю, о чем говорю. Бывали у меня и такие любительницы раздевать мужчин. Однажды хрупкая на вид девушка в порыве страсти буквально в клочья разнесла мои штаны, хотя сшиты они были для дороги из прочной ткани хорошим мастером. Другая — вытряхнула меня из них, словно мешок картошки освободила от содержимого. Однако, в данный момент снимали с меня драпировку аккуратно и бережно, но совершенно бездушно. Так уже было в регенерационной камере работорговцев. Значит, я сейчас тоже в такой же или похожей камере. Следовательно, скоро дадут наркоз и сознание отключиться, а вместе с ним кошмары и бред.

Первый этап прошел у меня как по маслу. Даже сердце екнуло — не к добру такая легкость в самом начале. Я выспался и утром прошелся по нескольким питейным заведениям недалеко от космодрома, прислушиваясь к разговорам и намечая жертву. Не-не. Убивать никого не собирался! Правда, немного… или много… неприятностей жертве все равно доставить пришлось бы. Где-то в обед я познакомился с нужным мне человеком — техником на челноке, совершающем регулярные рейсы на орбитальную базу. Парнишка, как специалист, был так себе и вел себя соответственно. То есть жаловался на недопонимание начальства, тупую железяку Ромашку, которая неспособна уловить и понять истинный креатив, на сослуживцев, шпыняющих его, как мальца и многое-многое другое, столь же банальное и скучное. Миллионы неудачников ведут те же самые разговоры, будто размноженные типографским способом гигантскими тиражами: "Наиболее полное справочное руководство неудачника с примерами и наиболее слезоточивыми текстами речей в барах, кафе и забегаловках".

Одной из главных заповедей, напечатаной в подобном опусе самым крупным шрифтом, наверняка, является рекомендации ни при каких обстоятельствах не отказываться от бесплатной выпивки.

Разумеется, техник был если пока еще не магистр данного учения, то бакалавр точно. Он так старательно утрамбовывал в себя дешевое пойло, которым я его угощал ("Ну еще стопарик!! Ну хоть половинку!"), глядя с мировой скорбью на оставшиеся треть бутылки, что даже меня на тоску пробило. Он понимал, что, как ни трамбуй, а все равно все не влезет, и, не представлял себе, как жить дальше с осознанием упущенного шанса, что потом с этим делать, и как быть? Непонятно…

Мы уже сидели у меня в номере, техник успел в сто пятидесятый раз поклясться мне в дружбе, перемыть все косточки экипажу, рассказать о своем рабочем месте и проблемах с очистителем воздуха, который, "зар-р-раза!", не желает фильтровать, как надо, из-за чего в челноке периодически ужасно воняет, а командир грозится поселить парня в туалете, а чем он виноват, если боцман толкает на сторону новенькие запчасти и его не волнует, что починить что-либо в таких условиях — работа для мастера не ниже шестого ранга, а у него всего-то четвертый…

К вечеру "клиент созрел" окончательно, признал, что на вахту выйти не способен и огребет от капитана таких люлей, что… впрочем, наплевать. Не впервой. Ох, и как же он потом мычал изображая восторг от моего предложения на денек подменить его на вахте! Наверное, не удержался бы и облобызал, если бы смог встать. Даже не задумался о том, каким таким образом я смогу его подменить? Да кто ж меня пустит на челнок? Проревев на прощание: "Ду-у-уруг! Ты ме-э-э-э ныдрависся!", — он звонко стукнулся лбом о пластик стола и затих. Временно. Через пару минут его носоглотка стала издавать столь трубные звуки, что я даже испугался — а ну как рысью, грохоча подковами, прискачет обслуга, да построится против моей двери, ожидая команды: "Швабры наголо-о-о!! Впер-ре-о-од! Марш-марш!"… да как вломится защищать клиента от неведомого чудища планетарно-космического!

Не прискакала. Привычная, видать.

Дальше мне пришлось напряженно поработать. Принять облик моего клиента, поменяться и, соответственно, перепрограммировать браслеты — денег у него на счету оказалось прилично, около двухсот семидесяти орков (хомяк еще тот) — затем сделать себе нечто вроде невидимой перчатки, имитирующей генетический код и ауру техника, и, наконец, внедрить в его сознание ложную память. Теперь он дня три будет думать, будто он и есть Мартин, которого прихватили в рабство на лайнере. Где он был в качестве раба… не помнит у кого именно. Рано утром, как инструктировала Лора, он вместо меня встанет и спокойно погрузится в транспортер-грузовик. Надеюсь, девушка не будет каждого раба встречать персонально — не царское это дело. Скорее всего проконтролирует прибытие и наличие личного состава через коммуникатор, а водитель и оператор плутонгов, скорее всего, поленятся вылезать из кабины. На что там смотреть? На похмельные рожи?

Я заказал контейнер в точности такой же, как у меня, оплатил покупку соответствующего объема пшена — самого дешевого продовольствия на Прелести — и поменял идентификаторы. Теперь пшено поедет вместе с бывшим техником в рабство, а мой контейнер полетит со мной.

Все прошло просто замечательно. Контроль я прошел как родной. Ни одна система не усомнилась в том, что я тот за кого себя выдаю. Если бы не вахтенный помощник капитана лейтенант Слейт и команда, знающая мой нынешний облик, можно было бы даже внешность не менять, поскольку никаких изображений в базе данных идентификационной системы не хранилось. Зачем, если генокод и параметры ауры гораздо надежнее и практически неизменны? В то время как грим, маски, линзы и перчатки из искусственной кожи с любыми отпечатками пальцев достигли такого совершенства — родная мать не узнает. Да что мать? Идентификационные датчики не распознают подделку! Так во всяком случае считалось до тех пор, пока за дело не взялся я. Точнее, все похвалы следует адресовать разработчикам картриджа, который чуть не свел меня с ума. Это они сделали все возможное, чтобы диверсант смог опровергнуть устоявшееся мнение.